— Нет, — сказал Лайл. — Надо поговорить. Обо всем, что тут происходило после землетрясения...

— Ты хочешь сказать, еще что-то происходило? — переспросил Джек.

— Очень даже многое. И по-моему, это связано с Джиа. Может, даже землетрясение.

Джек на нее оглянулся, встретив ошеломленный взгляд.

— Слушай, — сказал он Лайлу, — я понимаю, ты пережил тяжелый момент...

— Нет, это ты меня слушай. Все начинает укладываться по местам. Мы уже почти год тут живем, и ничего необычного раньше не происходило. Правда Чарли? — обратился он к брату.

— Правда, — кивнул тот. — А с вечера пятницы одно за другим повалило.

— Точно. Фантастика началась в пятницу вечером, когда Джиа переступила порог нашего дома. Как только она это сделала, произошло землетрясение, богом клянусь!

— Я его тоже переступил. Если помните, мы вошли вместе. Может, это из-за меня.

Разумеется, из-за него, только сейчас не хочется в это вдаваться. Надо увести Джиа.

— Ты же не видел девочку. В любой другой день я признал бы землетрясение при появлении Джиа чистым совпадением, но после того, что со мной приключилось сегодня, не признаю. Она одна видела девочку. Говорю вам — нутром чую, что девочка имеет отношение к происходящему, а Джиа к ней. Хотелось бы знать, каким образом.

— Мне тоже, — вставила Джиа. — То есть если это действительно так. Потому что я видела руку в водовороте. Она была у вас прямо перед глазами, и никто ее больше не видел. Либо я свихнулась, либо связана с этим делом. В любом случае хочется получить какой-нибудь ответ.

— Ну ладно, — вздохнул Джек, зная, что Лайл ошибается, однако события принимали такой оборот, что быстро доставить домой Джиа ему не удастся. — Обсудим, но только не здесь. По-моему, Джиа вредно тут оставаться. Найдем какой-нибудь ресторан с отдельными кабинетами и потолкуем.

— Может, у Хасана на Дитмарс? — предложил Чарли.

Лайл кивнул:

— Годится. Во вторник вечером столик найдется. Только я сперва душ приму.

— Зачем? — спросил Джек. — Ты абсолютно чистый.

— Я этого не чувствую. Вы идите, это рядом. Я вас догоню.

Джек рассеянно кивнул. Теория Лайла начинала его беспокоить. Неужели Джиа спустила курок? Даже тень подобной возможности едкой кислотой плеснулась в грудь из желудка.

11

Заведение Хасана представляло собой небольшое ближневосточное кафе-ресторан. На оранжевом тенте над дверью из натурального дерева соперничали английские и арабские надписи. Внутри белые оштукатуренные стены в красных и зеленых полосах, телевизор с широким экраном настроен на какой-то арабский канал новостей.

Хозяева — улыбчивая супружеская пара средних лет с сильным акцентом — с подчеркнутым радушием приветствовали Чарли, как постоянного посетителя. Зал был заполнен на четверть, так что их, как предсказывал Лайл, сразу же посадили за столик. По настоянию Джека, не желавшего, чтоб их кто-то подслушал, Чарли выбрал в дальнем углу стол с мраморной крышкой и стульями с плетеными из соломки спинками.

Джек зашел в мужской туалет, снял рубашку, взглянул на бинты с просочившейся кровью. Рана болела, однако не слишком, учитывая пережитое. Он снова оделся, обмотав перевязку бумажными полотенцами.

Через несколько минут явился Лайл с еще влажными после душа косичками. Официантка принесла Чарли диетическую пепси, Джиа — «спрайт», Джеку с Лайлом по бутылке «Кильенса».

— Пожалуй, надо вам рассказать об Ином, — начал Джек.

Джиа нахмурилась:

— Надо ли?

— Ну, этим объясняется моя уверенность, что в происходящих в доме событиях виноват я, а не ты.

Что-то пробормотало в глубине подсознания — вечно ты должен быть на первом месте, да? Нет. В большинстве случаев на первом месте быть не хочется, за исключением нынешнего. Нельзя — страшно — верить альтернативной версии Лайла, будто причина в Джиа. Она не должна иметь к этому ни малейшего отношения.

— Понимаю... но дело, по-моему... чересчур фантастическое. Впрочем, после сегодняшнего...

— Правильно, — подтвердил Лайл. — После сегодняшнего ты готова признать, что понятие о «чересчур фантастическом» разлетелось в пыль. Вернее, растеклось в кровь.

Чарли пристально смотрел на Джека.

— Что это еще за «иное»?

Джек отметил, что события в подвале несколько утихомирили младшего Кентона.

Подошла официантка с меню.

— Давайте сначала закажем, потом поговорим, — предложил он.

Джиа на него покосилась:

— Неужели после всего случившегося тебе хочется есть?

— Мне всегда хочется.

Меню было напечатано на двух языках, слева по-английски, справа по-арабски. Вместо овощей везде значились «овосчи». У Хасана подавали зелень, фалафель, хумус, тахини, баба-гануш, фатуш, лебнех, жареных кальмаров, печеные баклажаны, разнообразные кебабы — с бараниной, говядиной, курятиной — и еще какую-то непонятную «кофту».

Джек подтолкнул Джиа локтем:

— Что возьмешь?

— Чуточку хумуса с питой сумею переварить. А ты?

— Хочу чего-нибудь особенного.

Взглянув на его указующий перст, она охнула.

— Язык с бычьими яичками? Не смей!

— Ты же знаешь, я всегда стараюсь попробовать новенькое.

— Даже не думай!

— Хорошо, исключительно ради тебя, дорогая, отказываюсь от эпикурейского деликатеса. — Он в любом случае не собирался испробовать сексуально извращенное блюдо. — Пожалуй, удовольствуюсь кебабом с барашком.

Когда заказы были сделаны, Джек склонился над столом:

— Позвольте начать сначала. Это займет всего пару минут, терпение вознаградится. Прошлым летом некий сумасшедший индус привел в Вестсайдскую гавань пароход, полный невообразимых тварей, которые зовутся ракшасами. Злобные гигантские чудовища угрожали всему, что мне дорого. — Он взглянул в глаза Джиа. Твари чуть не погубили Вики и самого Джека. — Однако они оказались смертными, и я их убил.

Не всех. Один ракшаса выжил, о чем он умолчал.

— Решил, что дело кончено. Ничего подобного никогда в своей жизни не видел, тем не менее выбросил из головы и забыл. А нынешней весной понял, что эти существа не совсем земные.

— Не инопланетяне, надеюсь, — хмыкнул Лайл.

— Нет. Хуже. Разыскивая некую пропавшую жену, я столкнулся с чокнутыми, которые утверждали, будто в ракшасах сосредоточены все дурные человеческие качества. Кто-то взял похоть, алчность, ненависть, злобу и вложил в них в чистом виде без сдерживающих рычагов. Они — воплощение зла в энной степени.

— Бесы, хочешь сказать? — уточнил Чарли.

— Похоже на то.

— Кто их сотворил? Сатана?

— Нет. Иное.

— Все равно Сатана.

— Не согласен. Сатану легко понять. Он низвергся с небес из-за своей гордыни и теперь переманивает души у Бога, отправляя их в ад на вечные муки. Правильно?

— Ну, — кивнул Чарли. — Хотя...

— Ладно. — Джек решил не отвлекаться. — Мне пару раз растолковывали, а я все-таки не до конца понял. Вроде бы две гигантские невообразимые космические силы вечно ведут войну, цель которой — мироздание в целом. На кону стоит наш мир, другие миры, измерения, вообще бытие. Только не загордитесь, думая, будто наш мир имеет особую ценность. Это лишь крошечная частичка целого, не играющая большой роли. Но победитель должен получить все. Даже наше ничтожное захолустье.

— Ох, не надо мне рассказывать о Добре и Зле, — презрительно отмахнулся Лайл.

— Это было бы слишком просто. Насколько я понимаю, наш мир держит в кармане не добрая и не злая, а просто одна из сил. Лучшее, на что можно надеяться, — милостивое пренебрежение с ее стороны.

— Не ставь передо мной ложного бога, — пропел Чарли.

— Это не бог, а сила, процесс, состояние... — Джек беспомощно развел руками. — Не знаю, можно ли дать представление о столь чуждом и необъятном понятии.

— Как оно называется? — спросил Лайл.

— Никак. Одни зовут эту силу Союзником, хоть это не совсем верно. Она сделает для нас ровно столько, сколько потребуется, чтоб сохранить наш мир при себе. Больше даже пальцем не пошевельнет.